Пустыня - это там, где совсем пусто?

Прежде чем ответить на этот вопрос, давай-ка, выберем какую-нибудь одну пустыню. Самые большие пустыни — это Гоби в Азии, Сахара в Африке. А у нас — Каракум. Многие ребята думают: раз пустыня, — значит, там совсем пусто. Один песок да солнце — больше ничего. Но если попасть в пустыню весной, глазам не поверишь: зеленый ковер, сплошь затканный алыми узорами, — трава и маки! Кусты! В кустах звенят птицы. Вот тебе и пустыня! К сожалению, так бывает лишь весной. Проходит несколько недель — и нет больше яркого ковра. А почему? Не хватает влаги. Палящее солнце быстро сушит землю. И тогда просыпаются высокие песчаные волны — барханы. Ветер, пересыпая песок через гребни барханов, заставляет их как бы ползти по пустыне. Бывают здесь и песчаные бури. Раскаленный ветер поднимает тучи песчинок: не видно ни неба, ни солнца. А жарища такая, что ноги обжигает даже через ботинки.

Но, несмотря ни на что, жизнь в пустыне не замирает. Тут и там среди песков видны кусты и даже деревья. Например, саксаул. Странное дерево, не дающее тени. Листья саксаула настолько малы, что ветки кажутся голыми. А у песчаной акации листочков вовсе нет — превратились в тонкие колючки. Но пожалуй, самое удивительное растение здешних мест — кандым. Семена этого кустарника прячутся в пушистом шарике. Подгоняемый ветром, шарик скачет по пустыне и бегством спасается от песчаных бурь. Рассыплет шарик семена, из каждого семечка проклюнется росток. Не страшна ему песчаная буря. Веточки кандыма голые, без листьев, поэтому песок течет меж них, как вода меж пальцев. Даже если ветер в ярости двинет на растение гору песка и погребет его — не беда. Песчаный бархан растет быстро, а кандым — еще быстрее. Вот он уже вновь показался на свет, пронизав весь бархан. «Стоп! Побродил и хватит. Теперь будешь неподвижным», — как бы говорит бархану кандым. Пустынная осока своими корнями тоже пронизывает бархан насквозь. Корни у растений пустынь необыкновенно длинные, иначе как достанешь влагу? Она здесь прячется глубоко.

Так что, оказывается, пустыня вовсе не пуста. Вот подумал я об этом и вспомнил - знаешь кого?.. Старика Хоттабыча из хорошо знакомой ребятам книжки. Гасан Абдурахман ибн-Хот-таб – джин - волшебник - слыл в свое время большим знатоком географии, бывал в пустынях, разумеется, задолго до того, как очутился под водой в глиняном кувшине, в котором просидел много столетий. Вот я и представил себе, какой разговор мог произойти, если б старик Хоттабыч встретился с теперешним жителем пустыни... к примеру, пустыни Каракум.

- Мир тебе, о прекрасный юноша! - сказал бы Хоттабыч.

- Доброго здоровья, дедушка! - ответил бы тот.

- Из каких краев ты, юноша, родом?

- Из Каракум.

- Ай-я-яй! За какие же грехи тебя так покарала судьба?! Каракум — гиблое место, мертвые пески! Бывал там. От колодца до колодца караван верблюдов идет неделями. Истомишься от жажды, пока доберешься до оазиса. Да и вода тут на вес золота. Так что жаль мне тебя, несчастный юноша!

- Да что же меня жалеть? В моем селении сады цветут, дыни, арбузы слаще меда, журчит хрустальная вода в каналах - арыках. Кругом, насколько глаз видит, сплошь поля хлопчатника. Среди песков, в зеленых берегах течет широкая река. По реке плывут корабли, над ними вьются чайки. А сам я рыбак, мы сообща артелью рыбу в реке ловим.

- Рыбу? В сердце пустыни?! Твои слова, юноша, похожи на сказку. Но меня не проведешь я ведь сам из сказки. Ни единому слову юноши не поверил старик Хоттабыч. Рассердился, прошептал волшебное заклинание и исчез. Полетел проверять.

Ага, вот и река, о которой говорил молодой рыбак. На сотни километров уходит она в глубь песков. Но на самом деле это не река. Это огромный канал. Его прорыли землеройными машинами. От главного канала отходят в стороны каналы поуже и покороче, от них разбегаются по полям совсем узкие канавки — арыки. Воды вдоволь — вот кругом и зелено. А в конце лета все вокруг белым-бело от комочков белой ваты, выглядывающей из бесчисленных раскрывшихся в эту пору коробочек хлопчатника. Мил¬лионы тонн хлопка дает стране эта некогда безжизненная земля.

Откуда же взялось в канале столько воды? Из могучей и стремительной реки Амударьи. По каналу, Панамка, и в самом деле плывут корабли. И рыбу здесь жители ловят. Повсюду видны среди садов новые поселки, даже города. Там где каналы кончаются, воду добывают из-под земли насосами. Оказывается, на большой глубине ее в пустыне очень много: и полям хватает, и стадам.

Люди научились строить здесь города, прокладывать железные и шоссейные дороги. А еще они обязательно сажают леса. И этим останавливают сыпучие пески. Вы наверное спросите, так что же, пустынь когда-нибудь совсем не останется? Отвечаю: кусочек пустыни, обязательно оставят нетронутым, чтобы не исчезли с лица Земли звери, птицы, растения, которые могут жить только в пустыне. Важно еще не допускать вот чего - чтобы, как говорится, одной рукой превращать пустыню в цветущий сад, другой (по беспечности) не превращать имеющийся «сад» в мертвую пустыню.

Обитатели пустыни.

Ящерицы АГАМЫ, сидят на ветках торчащего из песка кустарника.

Живет здесь и ЯЩЕРИЦА-КРУГЛОГОЛОВКА. От жары и опасности она зарывается в песок. Да так быстро, словно тонет в нем. А вот как она врагов пугает: хвост пружиной закрутит, пасть раскроет - даже страшно! Но на самом деле круглоголовка совсем не опасна.

ВАРАН — тоже ящерица, только большая, полутораметровая. С вараном шутки плохи. Не зря его прозвали пустынным крокодилом. Поймает круглоголовку — съест, поймает черепашку — и ее проглотит.

А вот мохноногого тушканчика варану не догнать — очень уж быстро скачет. Удивительный зверек, этот ТУШКАНЧИК: нет воды — и не надо. Ему хватает той влаги, которая в стебельках растений. Видел я как-то прирученного тушканчика. Поставили перед ним блюдечко с водой, а он не знает, что с ней делать. Наконец догадался — обмакнул лапку в блюдце и стал облизывать.

ВЕРБЛЮД все припасы носит с собой. В горбах верблюда — около 100 килограммов жира, который служит ему в пути едой и питьем. Недаром после долгих переходов у верблюда оба горба так худеют, что даже свисают набок, как пустые мешки. Но вот вдоволь напьет¬ся верблюд воды, всласть наест¬ся верблюжьих колючек — глядишь, горбы снова расправи¬лись, наполнились. Многие сот¬ни лет верблюд верно служит жителям пустыни: на нем ез¬дили и верхом, и тюки с разным грузом перевозили, и пахали — там, где влаги хватало землю напоить. Зачастую как раз верб¬люд и вытаскивал эту воду в бадьях из глубоких-преглубоких колодцев.

ГОЛУБИ, ВОРОБЬИ, СЫЧИ строят гнезда в стенках колодцев. И прохладно, и далеко за водой летать не нужно. Не то что рябчикам, которые каждый день летают за водой за десятки километров. Сами напьются и птенцам в зобике воды при¬несут.

В поисках воды огромные расстояния пробегают по пескам стада легконогих антилоп — джейранов.

Сайт управляется системой uCoz